«Утренняя тренировка – это единственное, что нас спасет!»
Слова отдавались в ушах таким законченно-мизантропическим эхо, причем, отдаваясь, они ухитрялись стучаться сначала в левое ухо (я стискивал зубы), а потом в правое (я с шумом втягивал воздух и морщился). Вытрясти Лоусона из головы – не-е-ет, никак! Он такой, он в мозгах застревает, как нога в ступеньке с сюрпризом. Представляете, шесть часов утра, суббота, на секундочку, конец тяжелейшего шестого курса (это когда ты пашешь как десять Муни) – и эти великолепные новости! Та-да, как говорится. Ненавижу жизнь. Ненавижу людей. Ненавижу шесть утра, что тут еще скажешь. А-а-а, да, кстати – шесть утра это вот сейчас, когда я обвился вокруг метлы и завис примерно в метре над зеленой травкой. Мысль о том, что я могу в нее впечататься, повергала меня скорее в дикий восторг, нежели в беспокойство: как ни крути, круче было бы в лежачем положении. Если бы не Железный Капитан, я бы так и сделал, я даже дополнительную толстовку взял – вон она лежит, скучает без меня. Жаль не Эванс, кхм.
Я порхал и порхал над этой бренной землей, как вы, надеюсь, уже поняли, ни о чем особо не размышлял – ну, потому что я был сонный и с капюшоном на голове, мне еще ко всему прочему ничего видно не было. Правда, скоро мне пришлось приподняться и вцепиться в метлу покрепче, потому что вроде как в такую несусветную рань нас собрали для тренировки – это, знаете, когда ты такой летаешь, ловишь мячик, потом метаешь его в Лоусона, потом подговариваешь Бэгмана зарядить в разошедшегося кое-кого бладжером… Я как-то не ощущал масштабности навалившегося, понимаете?
- Э-э-эй, капитан, отпусти меня на вольные луга к моим несовершеннолетним друзьям, мы дружно обнимемся и проспим до обеда, как приличные люди-и-и, - простонал я, лениво подлетая к Лоусону, который все еще стоял на земле и распоряжался. Я нарезал вокруг него парочку кругов, изображая бурнейшую деятельность. С ним всегда так скучно, сейчас же начнет разоряться, вот увидите! А у меня правый глаз не хочет просыпаться и тонкая душевная организация, которая тоже хочет прилично отдохнуть. Я только и живу мечтами о седьмом курсе, когда все будет шоколадно-безлоусоново. Я стану капитаном и все будут сдаваться Гриффиндору из одного только трепета передо мной. Ну и всякие там значки «Мы любим Джеймса Поттера», и футболки, и раздача автографов…
В общем, поразмышляв в подобном духе, я несколько утомился и взлетел чуть-чуть повыше, чтобы меня обдуло зверски холодным утренним ветром и немножко взбодрило. Хотя, что ж я вру-то, по таким утрам меня ничего не спасает. Охо-хо, бедные мы бедные… И ведь на кого взор не кинь, всюду тоска и признаки угнетения! Вон Бэгман с печалью на челе. Вон лохматая Медоуз – прекрасна как всегда, конечно, но явно хочет составить мне конкуренцию. Вон Мистер Бодрый Огурец-76. Полечу-ка пущу над ним конфетти!
(Отступление) Спонтанные мысли. Как часто они делают мою жизнь прекраснее! (Конец отступления)
Если вам пересказывать вкратце, телеграфным таким, знаете, стилем, то я вытащил
из-под толстовки волшебную палочку и, не думая ни секунды, на манер доброй феи потряс ей над головой Лоусона, попутно случайно опустившись слишком низко и задев носком ботинка безупречное капитанье плечико. Я не хотел! Этого не хотел. А вот чтобы он начал отплевываться от конфетти – о да-а-а! Еще больше экспрессии!

Вот такие дела. А Людовик ведь собирался отоспаться! Людовик обязан был отоспаться после пятничной-ночи-за-конспектами-Джонс, которой он, кстати, даже что-то успел пообещать за помощь. К слову, Гестия с каждым годом становилась все невыносимее, хотя, чего душой кривить, хорошо уже то, что она была, потому что тогда бы Бэгману пришлось даже книжки открывать. Книжки — это то, что обычно толще раз в десять, чем «Quidditch Weekly». И, помимо того, далеко не такие интересные. Вообще все младшие курсы Людо только о том и думал, зачем нужно читать неинтересную литературу, да еще и в таких объемах. Но читать-то — это еще ладно! Сам не захочешь, дурные люди заставят. Но вот ЗАЧЕМ ПИСАТЬ объемную скучную литературу и еще КАК ПИСАТЬ — это вот и вправду загадка века! Ах, да... к чему такие мысли? Нет, не угадали — вовсе не к занудной Гес. Это просто с Бэгмана стянули одеяло как раз в тот счастливый момент, когда снился ему отец, позволяющий играть за «WW» при условии, что его драгоценное чадо прочитает все содержимое библиотеки Хогвартса! А в Хогвартсе этому чаду учиться осталось чуть больше года! И — что самое странное! - Людо даже не возмутился! Наверное, предвидел, что под его искушенным взглядом содержание учебника Трансфигурации потеснится ради колдографий весьма незамысловатого, но столь интересного юношам содержания. А ведь после Медоуз Бэгману уже давно ничего такого не снилось!

— Твоооюжмааать! — злобно процедил Бэгман, стиснув зубы.
Почувствовал, что пальцы на ногах начали прощаться с жизнью. Даже разлеплять  глаза не надо было, чтобы понять, кому и чего от него надо. Это у Лео очередной приступ «Я-охуенно-крутой-капитан-пойдем-это-всем-докажем!». Насчет просто «крутого», в принципе, согласиться было можно, а вот насчет «крутого капитана» — наоборот, следовало поспорить.  Нет, ну уж Людо с авторитета своего двухлетнего опыта уверенно заявлял: в половину пятого утра от команды ничего полезного требовать бесполезно. Разве что сыграть в шарады. И из раза в раз загадывать инерналов. Ну или свободные вариации на эту тему. Горы инферналов, голова инфернала, развоплощенный инфернал — это же так весело и, главное просто! Ведь ни что иное игроки сборной в такую рань напоминать не могут! Это,  в общем-то, и намеревался Бэгман сказать своему приятелю. Это — а потом еще добавить, что обнаженная Скиттер на обложке «Ведьмаполитена», пусть даже и во сне, несколько приятнее созерцания пяти кислых мин и одной — зараженной мантией «А! Посмотрите-у-меня-теперь-тоже-есть-значо!» Это чудо, блин, уже месяц нарадоваться на него не может! Людовику очень уж хотелось надеяться, что это у Лоусона пройдет. Вместе с манией портить команде выходные ранними завтраками и еще более непростительно ранними подъемами. Так вот! Возвращаясь к просвещению темных и зеленых. То есть незеленых, конечно, — так гриффиндорцев все-таки идеология называть не позволяет! — но вполне еще так неопытных.
— Лео, тебе не кажется, что бгрд-аргпф-гмлжпш?!..
Финалочку пафосного нравоучения что-то неприятно подпортило. Пришлось даже разлепить один глаз, чтобы выяснить — что именно. «Что именно» оказалось мантией. Бэгмановской. Из шкафа. Людовик попытался припомнить, сколько раз он уже просил однокурсника в его шмотки не лезть и когда был последний — не пора ли напомнить? Кстати. Мантия утепленная. Видать, утречко оставляет желать в градусах лучшего. Бэгман, предположив, что «снеговик-стайл» его волосам не пойдет, решил от утреннего душа воздержаться. Зло воздержаться, бросив новоявленному ополоумевшему капитану еще одну «мать» и «уже иду!» Последнему, кстати, причин не доверять не было. Людо дисциплинированный, сам же был на месте Лоусона, в курсе, что нет ничего хуже застрявшей на половине пути к стадионе команды. Хотя Лоусон сам виноват: у него команда выходит не то чтобы «застрявшая», сколько «спящая». И все из-за этих пяти часов и тридцати минут. Но да,  Бэгман дисциплинированный. С полузакрытыми глазами он даже поднялся. Даже оделся, не забыв пройтись расческой по шевелюре и жалея, что не увидит спектакля под названием «А я сегодня рыбка, а у меня нет ножек, а я никуда не пойду!» в исполнении одного актера-комедианта. Поттера — ну да вы и сами догадались.

Зато Людовик, почти ни разу не запутав правую ногу о левую, дополз до лестниц. И спустился вниз — ни разу не пересчитав ступени носом. Да что там! Бэгман вообще отличался умением делать вид, что все круто и он даже адекватен. Вот прийдет шестикурсник сейчас в раздевалку, окинет всех гордым взглядом и не менее гордо проследует на поле, чтобы потом иметь честное право пораньше свалить.
… Когда Бэгман пришел в себя, на поле творилось  Салазар знает что. Да нет! Не гриффиндорцы — бладжер его творился, чуть не превративший Лео во второго Безголового Ника. Лоусон что-то проорал, но инстинкт самосохранения не позволил Людо что-либо разобрать. Судя по гримасам, что могли соперничать с лучшими находками в семье макакоподобных, брошенное однокурсником вряд ли было лицеприятным. А нервные клетки, они же не восстанавливаются и плохо влияют на цвет кожи. Это кажется та самая Риточка с Рейвенкло говорила. Кивая Леонарду, Бэгман размышлял о том, что Скиттер надо будет обязательно куда-нибудь пригласить. Для начала можно даже — в «куда-нибудь» романтичное. Она ведь, в отличии от Уэдкок из себя чертову недотрогу не строит. И улыбается чудо как хорошо! Да — треснув битой по второму мячу, Людо уверился в своем намерении завести со Скиттер более близкое знакомство. И, лишь обернувшись посмотреть на точность последнего удара, гриффиндорц увидел сияющего алмазной коркой Лоусона и бьющегося на земле во внезапном приступе страсти к танцам Поттера. Зрелище показалось экс-кэпу странным и он решил снизиться, узнать хоть, в чем дело. А мысль о том, что Лоусон решил у Локхарда баночку-с-кремом-по-уходу-за-кожей-лица одолжить, в голове возникла сама собой. Тоже ведь — друг называется! С кем же теперь, издавая конский ржач на весь коридор Горбатой Ведьмы, он будет придумывать очередную «любовную записку страстной поклонницы Гидо», если Леонард решит вдруг сменить под выпуск флаги?..

Отредактировано Ludovic Bagman (2011-02-21 00:41:02)

Я люблю долго спать. Нет, я не сурок, я просто люблю долго спать, со вкусом, всегда подхожу к этому вопросу со всей ответственностью. А то есть ложусь часиков эдак в три, ну и встаю, соответственно, не раньше полудня. Иными словами я самая настоящая сова. Но, к сожалению,  этот прекрасный мир(как и магический, так и немагический) создан для жаворонков и мне в нем приходится очень и очень тяжко. Осознание этого прискорбного факта пришло ко мне в возрасте шести лет, когда моя милая гувернантка врывалась в комнату и начинала вытаскивать меня из кровати. Сначала я пыталась пихаться, потом кусаться, потом поняла, что все напрасно и с мордой, ну а точнее лицом побитого щенка шла в ванную. Сейчас все не особо меняется, ранние подъемы - мой ночной кошмар. Зато ночь - мое время, и тут уже я готова и танцевать, и пить, и петь и вообще все, в пределах разумного(мои пределы явно отличаются от пределов моей, не к ночи упомянутой матушки). А это все к тому, что сегодня с утра я была невероятно злобная по причине раннего подъема. Мне снился сладкий сон, в коем я  возносила цветочки к портрету Крауча, а потом у нас было свидание, и вот, когда наши губы почти соприкоснулись(да-да, вот та пафосно - о Барти по-другому нельзя), между нами появился Лоусон, он кричал, что мне почему-то пора вставать. Сначала я пыталась выпихнуть из своего сна, но он сопротивлялся и мне пришлось разодрать свои очаровательные глазоньки. А это сам по себе факт ужасный, ибо сны я люблю очень, и они отвечают мне взаимностью и приходят каждую ночь, яркие и красочные. А еще ужасным фактом было то, что Лоусон был и тут, вон, орал за дверью, что мне пора отрывать свой зад от кровати и идти на тренировку.  О великий Мерлин, как он меня достал! Но что не сделаешь ради команды, а еще ради своих бедных однокурсниц, которые и рады бы поспать еще, но душещипательные крики очаровашки Лоусона им не дают. Так что я прониклась сочувствием к бедняжкам, ну а если быть предельно честной, то просто не захотела слушать их нытье, вои и отбиваться от летящих в меня подушек. Пришлось мне одеватьсяумыватьсярассчесывать(о да, все эти действия сливаются в одну кучу, потому что я СПАТЬ ХОЧУ! а когда я хочу спать, то все остальное уходит на второй план), брать свою несчастную метлу и передвигать ноги, а точнее плестись на тренировку. По дороге я задела все возможные углы, ручки дверей и прочие прелести своим тазом(тазовой костью, да), в итоге не удивительно, что я была злая аки цербер и мечтала задушить Лоусона, но кто ж мне даст? Хотя нет, вру, даст мне это сделать вся команда точно, но вот к сожалению потом придется нести наказание, а я не собираюсь тратить свои лучшие годы жизни из-за этого индюка.
На моем пути приключений больше не было, так что до поля я добралась, более или менее, все же скорее менее, но живая. А там уже на метле завис Поттер, который явно разделял мое состояние, аля"убейте меня, а лучше усыпите". Бэгман рядышком, тоже с тем же унывающим выражением лица. Зато посредине всей этой картины злобный Лео. Даже не злобный, а злобствующий, с очаровательной улыбочкой из разряда оскалов гиены и страстный взгляд. Но учтите, если таким взглядом можно было бы причинить вред, и Лоусон посмотрит на свою подружку(если такая имеется, в чем я лично, очень сомневаюсь), то она грохнется замертво, это уж точно, ну или будит корчится с коликами в животе. Эдакий страстный злобный взгляд истинного самодура, ах да, извините, это же Лоусон. Так что и взгляд это просто взгляд Лео. Тут и эпитетов, метафор и прочих литературных примочек не надо.
Я не стала изображать из себя представителя хордовых, класса пресмыкающихся, типа хордовых и подтипа позвоночных, ну, в общем, если без воды, то черепаху, быстренько уселась на метлу и взмыла вверх. Снитч был уже тут как тут и промелькнул пред глазоньками, дразня. Пришлось мне вяло шевелить, эм, всем телом и лететь за ним, предпринимая попытки поймать его. Если быть предельно откровенной, то попытки то были вялые, что Лео тут же заметил и прокомментировал, не в очень лестной форме выражаясь. Я с трудом, но подавила в себе желание спуститься и пнуть его, аргументируя про себя тем, что "вот еще, ножки свои об него марать!" и продолжила свои мучения. Ну да ладно, не то чтобы мучения, ибо квиддич я люблю, но время-то ШЕСТЬ УТРА! А шесть утра, это ужасно, да. Ну для меня и моих товарищей по несчастью и не только, тоже. К слову о них. Что-то там происходило с Поттером. Джеймс снизился  к Лоусону и наколдовал ему конфети над головой, ну точнее на голове.  Я подвиг оценила и похихикала, выдавая все это за кашель, ибо злобный Лоусон был рядышком и бдил, ну может и не слишком бдил, но злобный Лоусон все равно опасен! И не зря ведь я опасалась, вон, он с Поттером наколдовал и тот начал плясать. Делал он это неплохо, к слову. Я честно пыталась удержаться от смеха, но не получилось. В итоге я опустилась пониже, зависла в воздухе и залилась беззвучным смехом, стараясь проделывать это все максимально успешно, ну а то есть, силясь не свалиться с метлы. Тем временем бедняжечка Жеймси призывал на помощь Бэгмана, размахивая руками, аки самый настоящий танцор, и улыбался мне во все свои 32 зуба, я же ждала дальнейшего развития события и помахала ему, все еще продолжая подражать лошади, а иными словами ржать, и делать это максимально беззвучно, ну и с метлы не свалиться тоже не помешало бы.

Отредактировано Dorcas Meadows (2011-02-21 02:31:14)